(no subject)
Mar. 6th, 2006 09:59 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
tseytlinОб арабах
Часть 5
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Фаид был самым молодым из нас. Ему было 22 года. Несмотря на возраст, он в рекордные сроки достиг квалификации начальника смены. Он, действительно, был умнее всех. Этакий самородок, который сразу всё понимает и схватывает на лету. Бывают люди, у которых, наверное, ускорен метаболизм, Или причина в чём-то другом, но любую работу, как умственную, так и физическую, выполняют в три раза быстрее среднего человека. Фаид был как раз из таких. Кроме того – умница, весельчак, обладатель широкой искренней улыбки. Но, в то же время, человек, очень ответственно относящийся к работе.
Так вот, его планы избавиться от постылой работы были самыми оригинальными. Он пошёл учиться на курсы частных сыщиков. Оказалось, что подобные курсы существует, и на них учатся разные люди, хоть это и недёшево.
Он, захлёбываясь от восторга, рассказывал, как их там учат слежке за людьми, сбору информации, установке подслушивающих устройств. Вообще, мне кажется, этот человек был запрограммирован на счастье: всё, что с ним происходило он воспринимал с радостью.
Как и на всяком курсе, в конце был дипломный проект. Причём проект был, что называется, в полевых условиях: каждому давалось конкретное сыскное задание. Фаиду досталась слежка за человеком, который подал иск против страховой компании. Речь шла о производственной травме, или о ДТП, я сейчас не помню, и истец хотел получить страховку побольше. А компания, естественно, была заинтересована заплатить поменьше, и нанимала частного сыщика для того, чтобы доказать, что человек врёт. Или он не такой уж инвалид, как он пытается всем представить, или, вообще, он всё это придумал.
Так вот: Фаид нашёл нестандартное решение для своего задания. Он не стал за своим клиентом следить. Он втёрся к нему в доверие, подружился с ним и... уговорил не подавать иск против страховой компании!
По его словам, этот дипломный проект был особо отмечен руководством курса.
Но, увы, мечтам Фаида о частном сыскном агентстве не суждено было сбыться. Как пелось в одной дурацкой песне: «Но об этом узнал его грозный отец...». Это, может быть, для кого-то звучит смешно и нелепо, но не для жителей патриархальной Барты. Отец Фаида однозначно сказал своему сыну, что если тот осмелится зарабатывать деньги этой позорной специальностью, то будет проклят и отлучен от дома. Ослушаться отца Фаид не решился.
Я был уверен, что этот человек далеко пойдёт. С его энергией, с его умением располагать к себе, влиять на людей он, наверняка, способен был добиться в жизни большего чем работа на заводе, пусть даже и в качестве начальника смены.
В один прекрасный день Фаид решил бросить курить. Нужно сказать, что арабы курят практически поголовно, некурящий араб – большая редкость. Фаид постоянно страдал какими-то простудами, ходил сопливый и кашлял (это, кстати, тоже в Израиле не редкость, несмотря на тёплый климат), и врач категорически запретил ему не только курить, но и вообще вдыхать табачный дым.
Так вот, этот человек всего за несколько дней добился того, что в будке, где мы сидели когда ничего не надо было делать, курение прекратилось. Как он сумел повлиять на арабов, каждый из которых был старше его – я не знаю.
Фаид постоянно меня смешил своими несуразными рассказами об успехах на сексуальном фронте. Его послушать – так все встречные девушки штабелями ложились под него. По-моему, страсть к таким рассказам у нормального человека должна пройти после пятнадцати лет. Но если речь идёт о молодых арабах-мусульманах, то всё существенно осложняется и вот почему.
Дело в том, что им до свадьбы НЕЛЬЗЯ. Нельзя ничего, никак, ни в каком виде. Причём речь идёт о молодых людях, а о девушках и вовсе разговора нет. У молодого человека в разгаре гормональной деятельности нет возможности не только удовлетворить свою страсть, но и даже просто поговорить об этом. Результат – спермотоксикоз, нервные срывы, «мозолистые руки», скотоложество. Да, да, именно скотоложество, это не шутки. Мне рассказывали, что частенько на шестнадцати-семнадцатилетие юноше дарят молодого осла, и все смущённо хихикают, понимая двусмысленность такого подарка.
Конечно, времена меняются, запреты слабеют, многие идут в ногу со временем, ведут более раскованный образ жизни.
Но Фаид жил в Барте, в строгой семье, и, в отличии от ассимилированных жителей Бака-эль-Гарбии, вроде того же Джамаля, общение с противоположным полом было для него затруднительно.
Вообще, Джамаля Фаид боготворил, и во всём старался брать с него пример. Хотя, трудно представить себе людей более несхожих: взрывной, жизнерадостный Фаид и флегматичный, вечно дремлющий Джамаль.
Однажды, после одного из его рассказов о том, как он кого-то лишил девственности в больнице, в ожидании очереди на обследование, прямо на стульях, я имел неосторожность спросить: «А она была еврейка или арабка?». «Конечно, арабка» – презрительно отвечал Фаид, – «я с еврейками дело не имею». Тут я изобразил удивление: «А как же это так она тебе дала? Как же она теперь замуж выйдет? Это у нас, у светских евреев девственность не имеет значения, а у вас же не так. Кто её теперь возьмёт?». Смутившись не более чем на секунду, Фаид выдал следующее: «А она операцию сделает, по восстановлению девственности. Ей там зашьют, и как будто ничего не было!». Причём было сказано это с такой уверенностью, таким безаппеляционным тоном, что я до сих пор не знаю, правда оно, или нет.
С Фаидом запросто можно было вести разговоры о политике. Именно от него я впервые услышал, что многие арабы голосуют за Ликуд. Фаид сам был из таких, он был поклонником Ицхака Шамира и состоял в ликудовской молодёжной ячейке Барты(!!!).
Продолжение следует
Часть 5
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Фаид
Хоть и была эта работа стабильной и неплохо оплачиваемой, хоть и ценили её за то, что она близко к дому, но на самом деле её мало кто любил. Кто-то смирялся, уверив себя в том, что ничего лучше он всё равно не найдёт, а кто-то прилагал усилия для того, чтобы вырваться отсюда. Али, решив, что пропустив пять лет компьютерного прогресса, программистом ему уже не бывать, хотел стать учителем. Джамаль желал сидеть целыми днями в кафе и ничего не делать. Я на тот момент хотел перейти в ремонтный цех и стать там инженером.Фаид был самым молодым из нас. Ему было 22 года. Несмотря на возраст, он в рекордные сроки достиг квалификации начальника смены. Он, действительно, был умнее всех. Этакий самородок, который сразу всё понимает и схватывает на лету. Бывают люди, у которых, наверное, ускорен метаболизм, Или причина в чём-то другом, но любую работу, как умственную, так и физическую, выполняют в три раза быстрее среднего человека. Фаид был как раз из таких. Кроме того – умница, весельчак, обладатель широкой искренней улыбки. Но, в то же время, человек, очень ответственно относящийся к работе.
Так вот, его планы избавиться от постылой работы были самыми оригинальными. Он пошёл учиться на курсы частных сыщиков. Оказалось, что подобные курсы существует, и на них учатся разные люди, хоть это и недёшево.
Он, захлёбываясь от восторга, рассказывал, как их там учат слежке за людьми, сбору информации, установке подслушивающих устройств. Вообще, мне кажется, этот человек был запрограммирован на счастье: всё, что с ним происходило он воспринимал с радостью.
Как и на всяком курсе, в конце был дипломный проект. Причём проект был, что называется, в полевых условиях: каждому давалось конкретное сыскное задание. Фаиду досталась слежка за человеком, который подал иск против страховой компании. Речь шла о производственной травме, или о ДТП, я сейчас не помню, и истец хотел получить страховку побольше. А компания, естественно, была заинтересована заплатить поменьше, и нанимала частного сыщика для того, чтобы доказать, что человек врёт. Или он не такой уж инвалид, как он пытается всем представить, или, вообще, он всё это придумал.
Так вот: Фаид нашёл нестандартное решение для своего задания. Он не стал за своим клиентом следить. Он втёрся к нему в доверие, подружился с ним и... уговорил не подавать иск против страховой компании!
По его словам, этот дипломный проект был особо отмечен руководством курса.
Но, увы, мечтам Фаида о частном сыскном агентстве не суждено было сбыться. Как пелось в одной дурацкой песне: «Но об этом узнал его грозный отец...». Это, может быть, для кого-то звучит смешно и нелепо, но не для жителей патриархальной Барты. Отец Фаида однозначно сказал своему сыну, что если тот осмелится зарабатывать деньги этой позорной специальностью, то будет проклят и отлучен от дома. Ослушаться отца Фаид не решился.
Я был уверен, что этот человек далеко пойдёт. С его энергией, с его умением располагать к себе, влиять на людей он, наверняка, способен был добиться в жизни большего чем работа на заводе, пусть даже и в качестве начальника смены.
В один прекрасный день Фаид решил бросить курить. Нужно сказать, что арабы курят практически поголовно, некурящий араб – большая редкость. Фаид постоянно страдал какими-то простудами, ходил сопливый и кашлял (это, кстати, тоже в Израиле не редкость, несмотря на тёплый климат), и врач категорически запретил ему не только курить, но и вообще вдыхать табачный дым.
Так вот, этот человек всего за несколько дней добился того, что в будке, где мы сидели когда ничего не надо было делать, курение прекратилось. Как он сумел повлиять на арабов, каждый из которых был старше его – я не знаю.
Фаид постоянно меня смешил своими несуразными рассказами об успехах на сексуальном фронте. Его послушать – так все встречные девушки штабелями ложились под него. По-моему, страсть к таким рассказам у нормального человека должна пройти после пятнадцати лет. Но если речь идёт о молодых арабах-мусульманах, то всё существенно осложняется и вот почему.
Дело в том, что им до свадьбы НЕЛЬЗЯ. Нельзя ничего, никак, ни в каком виде. Причём речь идёт о молодых людях, а о девушках и вовсе разговора нет. У молодого человека в разгаре гормональной деятельности нет возможности не только удовлетворить свою страсть, но и даже просто поговорить об этом. Результат – спермотоксикоз, нервные срывы, «мозолистые руки», скотоложество. Да, да, именно скотоложество, это не шутки. Мне рассказывали, что частенько на шестнадцати-семнадцатилетие юноше дарят молодого осла, и все смущённо хихикают, понимая двусмысленность такого подарка.
Конечно, времена меняются, запреты слабеют, многие идут в ногу со временем, ведут более раскованный образ жизни.
Но Фаид жил в Барте, в строгой семье, и, в отличии от ассимилированных жителей Бака-эль-Гарбии, вроде того же Джамаля, общение с противоположным полом было для него затруднительно.
Вообще, Джамаля Фаид боготворил, и во всём старался брать с него пример. Хотя, трудно представить себе людей более несхожих: взрывной, жизнерадостный Фаид и флегматичный, вечно дремлющий Джамаль.
Однажды, после одного из его рассказов о том, как он кого-то лишил девственности в больнице, в ожидании очереди на обследование, прямо на стульях, я имел неосторожность спросить: «А она была еврейка или арабка?». «Конечно, арабка» – презрительно отвечал Фаид, – «я с еврейками дело не имею». Тут я изобразил удивление: «А как же это так она тебе дала? Как же она теперь замуж выйдет? Это у нас, у светских евреев девственность не имеет значения, а у вас же не так. Кто её теперь возьмёт?». Смутившись не более чем на секунду, Фаид выдал следующее: «А она операцию сделает, по восстановлению девственности. Ей там зашьют, и как будто ничего не было!». Причём было сказано это с такой уверенностью, таким безаппеляционным тоном, что я до сих пор не знаю, правда оно, или нет.
С Фаидом запросто можно было вести разговоры о политике. Именно от него я впервые услышал, что многие арабы голосуют за Ликуд. Фаид сам был из таких, он был поклонником Ицхака Шамира и состоял в ликудовской молодёжной ячейке Барты(!!!).
Продолжение следует
