On Vox: *.*.*

[tseytlin]

Тут в некоторых постах до хрипоты спорят, на каком языке нужно разговаривать в семье. Тема не новая, выстраданная, думанная-передуманная. Брошу и я свои пять копеек.

Мне, в общем-то, всё равно, будет ли мой ребёнок владеть «великим и могучим». Хотя вру. Конечно же, не всё равно. Конечно же, хочется, чтобы говорил и читал. Хочется, чтобы мы с ним обсуждали одни и те же книги, хочется, чтобы пользовались одними и теми же цитатами, ассоциациями, аллюзиями. Я прекрасно знаю, что всего этого не будет, но хотеть-то мне не запретишь. Я прекрасно знаю, что основным языком для ребёнка станет иврит, а русский он будет, в лучшем случае, «хорошо знать».

Так может быть правы те, кто утверждает, что и в семье следует забыть русский язык и перейти на иврит? Нет, не правы. И вот почему.

С рождения ребёнок впитывает родительскую речь. Его сознание, его интеллект формируется именно тем, что он слышит дома, то есть, большую часть времени. Не важно, на каком именно языке говорят родители, важно на КАКОМ языке они говорят. Насколько их язык богат, разнообразен, наполнен оборотами, метафорами. Насколько он чёток и грамматически верен. Насколько родители правильно и ясно излагают то, что они хотят сказать. Насколько они могут прочитать ребёнку книгу, и не только детскую, не запинаясь, не искажая слова.

Ведь ребёнок повторяет за родителями. Ведь ребёнок становится тем, что он слышит от них. Разнообразие его речи, образность его мышления, его общее развитие зависят именно от того, КАК с ним говорят родители.

Русский язык я, смею надеяться, знаю хорошо. Как бы я ни владел ивритом, как бы ни умел изъясняться, читать и писать на этом языке, он всё равно останется для меня вторым. Я никогда в жизни не прочту и не передумаю на нём столько, сколько прочёл и передумал на русском. И именно поэтому я разговариваю с детьми по-русски. А вовсе не потому, что хочу всеми силами заставить их говорить на этом языке. Я прекрасно знаю, что уже лет в семь ребёнок окончательно перейдёт на иврит. И тут уже ничего не поделаешь.

Но, по крайней мере, я буду знать, что в сознании ребёнка оставило след то, что я с ранних лет читал ему Пушкина в оригинале.

Нет, если вы можете читать своим детям Шлёнского в оригинале так же, как Пушкина – то тогда смело переходите дома на иврит. Но что-то я в этом сомневаюсь...

Originally posted on tseytlin.vox.com

Comments

[tseytlin.livejournal.com]

Ну и чем это противоречит? Вы-то с ней дома на каком языке говорили, и до пяти, и после? На своём, на родном, на том, который знали.
А на каком она языке стала говорить потом - это, как я написал, совершенно не важно.

[ya-tanechka.livejournal.com]

Она заставила нас говорить с ней на иврите. Топала ногами, что не понимает по-русски. Короче, говорили дома на ломаном иврите.

[tseytlin.livejournal.com]

В общем-то, у меня со старшей дочкой происходило то же самое. Тоже злилась и не хотела говорить по-русски. Я переходил на иврит, чтобы сделать ей приятное. Но всё равно, большую часть времени, друг с другом, с остальными людьми, мы говорили по-русски. Ну не могла же она нас заставить нас ПОЛНОСТЬЮ перейти на иврит.

Плюс, как тут уже сказали, самое главное - это то, что происходит в первые пять лет.

[ya-tanechka.livejournal.com]

Все так. Но дело в том, что мы и между собой в то время пытались говорить на иврите.
Просто, раз уж так получилось. Зато сейчас общаемся по-русски.